Инвесторы на российском рынке ищут сладких дивидендов. Если они их находят, к примеру, в префах Сургутнефтегаза, они радуются и покупают акции компании. Если дивиденды отменяются, как в Татнефти, — инвесторы негодуют и продают актив.
Но дивиденды — это всего лишь решение о распределении прибыли. Стоимость бизнеса, а именно: скважин, трубопроводов, бензовозов, от этого не меняется. Поэтому инвесторы такими действиями создают дисконт в хороших активах и жалуют свои вниманием явных нефаворитов.
Сегодня мы наглядно покажем, на что смотреть при оценке нефтянки, а в дополнение расскажем о наших ожиданиях в отрасли на год вперед.
Сургутнефтегаз-префы: ажиотаж на сильном долларе перед дивами
Акции Сургутнефтегаза (MCX:SNGS) бурно реагируют на укрепление доллара и объявление летних высоких дивидендов. Инвесторы видят доходность в 13-15% и активно скупают Сургутнефтегаз-п (MCX:SNGS_p) как дивидендную историю.
Но большие дивиденды в Сургуте — это не заслуга бизнеса. Это переоценка депозитов, а не расширение Сургутнефтегаза за счет роста операционной части бизнеса.
По сути, инвестиции в такую компанию — это игра на существенной девальвации рубля и согласие на большую просадку по активу в случае укрепления рубля, а не на росте добычи или восстановлении рынка нефти.
На графике видно, что после рекордных дивидендов 2019 г. Сургутнефтегаз еще не обновил свой локальный хай, что уж говорить про инвестиции в бумагу в 2015-2016 гг. Поэтому покупки Сургутнефтегаза-п оправданы со спекулятивной точки зрения и при должном апсайде.
Татнефть сейчас — это слив из-за отсутствия дивидендов
Менеджмент Татнефти (MCX:TATN) рекомендовал не выплачивать дивиденды по итогам 2019 г., объявил о выплате за 1П2020 9,9 рублей и вновь отказался выплачивать дивиденды за 9М2020.
Инвесторы начали лить бумагу с 530 руб. до 490. Но насколько это плохо, и что вообще происходит с бизнесом самой компании?
Операционно компания зарабатывает. Да, хуже, чем в прошлом году, но это объяснимо падением цен на нефть и снижением продаж из-за слабого спроса в мире.
За отчетные 9М2020 бизнес заработал 64 млрд руб. свободного денежного потока и 23,3 млрд руб. за 3К2020. Если посчитать, то это 10 рублей на 1 акцию за 3К2020, что вкупе с прошлым дивидендом в 9,9 рублей уже ~4,0% к текущим 500 руб. за 1 обыкновенную акцию. Видимо, поэтому инвесторы расстроились, когда поняли, что они не получат их в ближайшие месяцы.
Но с невыплатой дивидендов — как качали скважины, как работали НПЗ, как качалась нефть по трубам — так и продолжает работать, генерируя положительный свободный денежный поток с отметки Brent в $28-$30/барр. С отказом выплат бизнес не стал стоить меньше.
Заработанные деньги не были расхищены или потеряны. Они пошли на погашение долга и наращивание кэшевой подушки. Посмотрим на эти строки:
Да, выросли долгосрочные долги. Но в совокупности чистый долг компании снизился с 16,1 млрд руб. до 1,2 млрд руб. с начала года или с 24,7 млрд руб., если брать значения за прошлый квартал.
То есть компания отдала короткие долги, нарастила кэш и стала для акционеров ценнее как бизнес. Но ее капитализация сократилась на 7,5% на таких событиях. Видим в этом неэффективность рынка.
Что может быть с Татнефтью и ее дивидендами? Компания может приятно удивить акционеров годовыми дивидендами весной 2021 г. Хоть текущая выплата была отменена, деньги пошли на погашение долга, но часть из них осталась в виде кэша на счетах и может быть возвращена акционерам.
Промежуточные выводы
Не все дивиденды, которые платятся, — благо для инвестора, и не все «зажатые» выплаты — плохо для акционера. Инвестор должен бояться отсутствия перспектив развития бизнеса и единичных выстрелов, а не отмены дивидендов на большой волатильности.
Сектор постепенно восстанавливается, но без коррекций никуда
Мы видим в нефтяной отрасли потенциал на 1,5-2 года вперед. Компании будут восстанавливать добычу, спрос будет возвращаться к докризисным уровням, цены будут отвечать уровням, заложенным в бюджетах. В этом мало кто сомневается — дело лишь в сроках.
Причины восстановления лежат в сути проблемы. Карантины и снижение международной мобильности и промышленной активности из-за этого привели к падению потребления углеводородов. С переходом пандемии из активных проблем в «хроническую» стадию без больших системных последствий спрос на нефть будет восстанавливаться. На росте экономик Китая, Индии и других стран он будет драйвиться выше докризисных 100 млн барр./сутки.
Поэтому краткосрочные коррекции на спорах в ОПЕК+, односторонних увеличениях в добыче и других негативах будут стандартными явлениями на большом тренде к восстановлению.
Статья написана в соавторстве с аналитиком нефтегазового и химического секторов Никитой Куйдо