В этом году рынки, вероятно, больше всего опасаются ужесточения монетарной политики ФРС. И поводов для этих опасений все больше.
Сегодня с утра предполагал, что доходность американских десятилеток вырастет до 1,8%. И вот – свершилось. Это максимум с января прошлого года.
В чем будет выражаться ужесточение политики ФРС:
1. Сворачивание программы выкупа активов (QE). В этом месяце ФРС купит облигаций на $60 млрд, в феврале – примерно на $30 млрд, а в марте по плану прекратит программу.
2. Повышение ставки. Сейчас целевой диапазон ставки ФРС 0-0,25%. Рынок ожидает, что в этом году ФРС повысит ставку трижды.
3. Снижение баланса ФРС. Когда ФРС проводит QE, она покупает облигации и расширяет баланс. Вслед за прекращением QE ожидается, что ФРС начнет продавать бумаги. В этом ли году – непонятно.
Кстати, допущение, что баланс могут начать сокращать уже в этом году, как раз и привело к росту ставок по UST10. Так как именно покупки/продажи на баланс влияют в большей степени на долгосрочные ставки.
Вышеописанный план – это базовый сценарий. Однако мы видим, что с каждым месяцем планы ФРС меняются, риторика ужесточается, а опасения растут. Например, наши коллеги из MMI ожидают, как минимум, 4 повышения ставки в этом году. Это достаточно серьезное предположение, которое для рынков может стать потрясением.
Коллеги выдвигают вполне обоснованный прогноз – инфляция в Штатах уже неприлично высокая, и она становится для ФРС все приоритетнее. Однако я бы не был столь категоричен. Дело в том, что сейчас ФРС себе позволяет ужесточать риторику на относительно спокойном рынке. Будет ли он всегда так легко воспринимать каждый шаг в сторону ужесточения политики? Сомневаемся.
А для ФРС приоритетна не только инфляция, но и финансовая стабильность. Так что регулятор, вероятно, в этом году будет действовать осторожнее. Особенно если на противоположной чаше весов окажутся коррекции на фондовом рынке. Тогда и с повышением ставок могут повременить, и снижение баланса отложить до «лучших времен». Если времена эти вообще наступят. Опыт последнего десятилетия показывает, что центральным банкам от бумаг на балансе избавиться не так уж просто.