Опора для Поднебесной

Вторник 24 сентября безусловно вошёл в историю ДКП Китая – в этот день председатель Народного банка Пань Гуншэн объявил о беспрецедентных мерах поддержки экономики: от снижения процентных ставок и норм резервирования капитала для банков до сокращения первоначального взноса на покупку вторичного жилья и предоставления банковского финансирования для инвесторов на покупку акций. Каждая из этих мер весьма значительна. Неудивительно, что на фоне сообщений из ЦБ, основные китайские фондовые индексы выросли в тот день более чем на 4%, а неделя стала лучшей для китайских акций с 2008 года. Изучение данной темы натолкнуло меня на интересный вопрос: почему столь масштабные меры были приняты только сейчас, хотя экономика Китая демонстрирует признаки замедления уже не первый год? Может быть, ее финансовые власти увидели некие параллели с экономикой Японии в 80-х, и теперь пытаются исправить ситуацию? Попробуем разобраться. 
 
Сравнение экономик Китая и Японии (до начала «потерянных десятилетий») является одной из самых обсуждаемых тем в финансовой среде в последнее время, ей даже придумали название – «японизация китайской экономики». До 1990-х экономика Японии бурно росла, и по уровню ВВП приближалась к США. На фондовом рынке царил (по выражению Роберта Шиллера) иррациональный оптимизм (во многом из-за притока денег иностранцев): индекс Nikkei, достигший в конце 1989 года значения в 35 957 пунктов, в следующие пять лет сложился в 5 раз – до 7054 пунктов, и только 22 февраля этого года, спустя почти 35 лет, побил предыдущий рекорд. Рынок недвижимости Японии также представлял собой интересное зрелище: цена на недвижимость в престижных районах Токио достигала астрономических $1 млн. за 1 кв. метр, а земля под дворцом императора оценивалась в сумму, эквивалентную стоимости всей недвижимости штата Калифорния. Это стало возможным благодаря безудержному росту кредитования и снижению процентных ставок, на которые Банк Японии пошел, чтобы сгладить негативный эффект от роста йены (она укрепилась с 250/$1 в 1975г. до 130/$1 в 1989г.). Можно сказать, что китайцы усвоили эти уроки: увидев в 2021 году, что иностранцам принадлежит уже более 4% от активов на фондовом рынке (вместо одобренных Компартией 1,5%), финансовые власти Китая отказались от пандемийного стимулирования бизнеса и ужесточили антимонопольное регулирование технологических компаний, попутно обрушив сферу онлайн-образования – это привело к масштабному выходу иностранцев из китайских активов, и коррекции рынка. Тем самым они пресекли все попытки надуть у себя финансовый пузырь. Особого внимания заслуживает рынок недвижимости, который долгое время вносил значимый вклад в экономический рост Китая. Как и в Японии, он был вызван массовым привлечением кредитования и спекуляциями. В результате, недвижимость в таких городах как Шанхай и Шэньчжэнь стала менее доступной по соотношению стоимость/доход местного жителя, чем в Нью-Йорке и Лондоне. Пытаясь предотвратить дальнейший рост ее стоимости, китайские власти ограничили возможности финансирования застройщиков, чем нанесли им весьма серьезный урон: China Evergrande Group (HK:3333) объявила дефолт, а Country Garden Holdings вероятно, скоро его объявит. Таким образом, китайцы, пусть не всегда деликатно и своевременно, все же препятствуют развитию ситуации в своей стране по японскому сценарию.
 
 «Болезни» у экономик Китая и Японии так же схожи. Первая – это демография. Японское экономическое чудо (1950-1990 гг.) обязано своим существованием росту населения в полтора раза. В последующие годы рост практически сошёл на нет, а сейчас в возрастной пирамиде преобладают пожилые люди, тогда как людей трудоспособного возраста с каждым годом становится все меньше. Аналогичную картину можно увидеть и в Китае, где демографический тренд поддерживал экономический рост на протяжении последних десятилетий, но сейчас рождаемость снижается, а общество стареет – и это даже несмотря на то, что в 2015 году были сняты ограничения на рождение второго ребёнка, а в 2021 году – на рождение третьего. Вторая «болезнь» связана с тем, что рост экономики КНР (как и японской) во многом был обеспечен гигантским кредитным импульсом, который привёл к сильной закредитованности корпоративного сектора – его долговая нагрузка сейчас значительно больше, чем в любой другой крупной экономике. После кризиса 2008 года китайские потребители так же нарастили долговое бремя. Третья (и, пожалуй, самая опасная) – это дефляция, которой японская экономика «болеет» последние три десятилетия (которые и назвали в финансовых кругах «потерянными»). Несмотря на экономический рост в пределах 5%, цены в Китае не растут, что весьма странно, ведь инфляция всегда «сопровождает» растущую экономику, а когда ее нет, значит нет и спроса – а это уже наводит на мысли о том, что китайской статистике нельзя верить (цифры могут быть нарисованными). 
 
Если мыслить в терминах развитых стран, то у экономики Китая хороший экономический рост. Но китайцам важен именно номинальный рост ВВП. Раньше, когда экономика росла темпами 7-8% при инфляции 3-4%, получалось, что при стабильном валютном курсе номинальный ВВП прибавлял больше 10% в долларах США. Теперь же, при околонулевой инфляции, и росте реального ВВП примерно на 5%, получается, что в долларовом выражении Китай растёт примерно так же, как США. А ведь под боком ещё есть Индия, у которой ВВП в номинале прибавляет 10-12% каждый год. Поэтому не удивительно, что китайцы стремятся стимулировать экономику. 
 
Проблему также представляют избыточные сбережения китайских домохозяйств (отсюда низкая потребительская активность), и не растущий фондовый рынок. Кроме того, рынок недвижимости пока не стабилизирован. В отношении фондового рынка, китайцы, вероятно, решили использовать американский подход. Ведь известно, что между состоянием фондового рынка США, потребительной активностью и объемом собираемых налогов есть прямая корреляция. Хотите, чтобы потребитель активнее тратил деньги – нужно создать для него иллюзию богатства, то есть надуть капитализацию фондового рынка. Тогда же, от реализованного прироста капитала, можно будет собрать больше налогов. Эту проблему китайские власти будут решать через создание механизма свопа, позволяющего фирмам, фондам и страховым компаниям, которые занимаются ценными бумагами, использовать ликвидность ЦБ (около 500 млрд юаней) для покупки акций. Кроме того, планируется создание широкой линейки паевых инвестиционных фондов на китайские акции (единственная иностранная компания, которой разрешили участвовать в этом – BlackRock). Ведь объем сбережений китайских домохозяйств по примерным оценкам составляет $7 трлн, и каждый год эта цифра увеличивается еще примерно на $2 трлн – эти деньги лежат на депозите под мизерную ставку, а могли быть инвестированы в китайский фондовый рынок. Ситуацию на рынке недвижимости китайские власти будут решать через рекапитализацию крупнейших банков, чтобы скопившиеся у них ипотечные и девелоперские долги не создавали риска для капитала. Также важно убрать с рынка навес нереализованного жилья (например, путём его выкупа у застройщиков в отдельный фонд). Когда все эти меры будут реализованы, и особенно в случае победы в США на президентских выборах Камалы Харрис (победа Дональда Трампа является большим риском из-за введения запретительных тарифов на китайские товары), тогда можно будет говорить о полноценном развороте в китайских акциях.
 
Ситуация, когда индекс Hang Seng вырос на 13% за одну неделю после длительного медвежьего рынка, имеет исторический аналог. Во время Азиатского экономического кризиса 1997-1998 гг. индекс Hang Seng снизился более чем на 60%, но в начале октября 1998 года показал взрывной рост в 24%. И это было только начало ралли: за следующие полтора года индекс вырос ещё на 88%. Для сравнения, с середины 2021 года, когда разразился кризис на рынке недвижимости, индекс потерял 53%. Вполне возможно, что и сейчас мы находимся в начале растущего тренда. В индексе MSCI Emerging Market Китай + Гонконг занимают 55%, и если инвесторы увидят от китайских властей правильный и взвешенный подход к своей экономике и рынку, то произойдет релокация капитала из Индии, ЮАР, Бразилии и других развивающихся стран – тогда китайский рынок, помимо внутреннего ресурса (сбережений домохозяйств), получит еще $10-20 млрд иностранных денег. Если не случится новой торговой войны, а ставки в долларе продолжат снижаться, это станет основой для перетока капитала из развитых рынков в Китай.
 
Безусловно, пакет экономических стимулов от Народного банка Китая был ожидаемым шагом, к тому же, не последним в этом направлении. Финансовым властям важно не допустить сползание экономики в японский дефляционный сценарий. Время для запуска стимулирования тоже выбрано не случайно: чтобы не быть в сильной дивергенции с США по процентным ставкам, и не испытывать в этой связи давление на юань, китайцы дождались, пока ФРС начнет снижать ставку, и только тогда начали действовать. К тому же, основные китайские индексы ещё на прошлой неделе подавали сильные технические сигналы на покупку. 
 
В заключение отмечу, что Китай, осознавая неминуемость будущих торговых войн, еще несколько лет назад провозгласил переход от экономики, ориентированной на экспорт, к экономике, ориентированной на внутреннее потребление. Это же касается и фондового рынка. Как сказал товарищ Си, «нам нужны не сиюминутные, а терпеливые инвестиции», имея ввиду то, что спекулянты будут наказаны, а добросовестные инвесторы получат заслуженную прибыль.