Сильная макроэкономическая статистика из Китая и последующий более чем оптимистичный прогноз МВФ по росту мировой экономики (последние цифры – 3,5%) расколола мировых экономистов на два лагеря.
Одни считают, что Китай, будучи крупнейшим потребителем нефти в мире и в будущем крупнейшим инвестором в очистительные сооружения, которые позволят сохранить текущие темпы потребления нефти и даже нарастить их в недалеком будущем, станет локомотивом мирового экономического роста. В частности, сторонники этого сценария рассчитывают, что нефть вернется к ценовому ориентиру в 100 долларов за баррель и снова станет предметом рыночных спекуляций. Другие же считают, что Китай все больше принимает вид гигантского финансового пузыря, так как текущий рост в 6,9% против прогнозов в 6,5% достигнут в первую очередь благодаря резкому росту внутреннего потребления. В годовом исчислении он действительно вырос более чем на 10%. В этом сторонники консервативной позиции видят признаки перегретости внутреннего рынка, так как такое резкое увеличение потребления на рынке при относительно стабильном росте внешних экономических показателей (торгового баланса и прямых инвестиций) может быть достигнут за счет внутреннего долга, так как реальная продуктивность экономики выросла не столь явно. Другими словами, Китай начал активно занимать на внутреннем рынке и вскоре объем внутренних долгов приведет к череде внутренних корпоративных дефолтов, банкротств, девальвации национальной валюты и резкому снижению производства. Истина, как водится, где-то посередине.
С одной стороны, игнорировать растущие объемы китайской экономики становится все труднее: по паритету покупательной способности ВВП Китая еще в 2013 году опередил США, а в 2016 году активно начал переносить вредное производство в другие страны АТР (в частности – на Филиппины). За последние три года благосостояние населения, по данным опросов МВФ за 2014-2016 годы, улучшилось более чем на 30%, а средняя заработная плата при средневзвешенной ежемесячной инфляции в 0,7-09% составила 800 долларов США (почти на 20% выше, чем в России). О том, что резкий рост в Китае вызван внутренними преобразованиями и давно подготавливаемой переориентацией экономики от экспортноориентированной к импортоориентированной, сомневаться трудно. Главной движущей силой роста стали внутренние инвестиции госкомпаний, крупные государственные вложения в развитие инфраструктуры и резкое повышение потребительской активности, вызванное затяжным периодом либеральной денежно-кредитной политики Народного Банка Китая. В результате рост кредитного портфеля физическим лицам в конце 2016 года показал 30%й годовой рост, притом что с 2014 года он рос в среднем на 15%. В итоге продажи недвижимости в первом квартале 2017 года выросли на 20%, что в масштабах Китая означает миллиарды долларов. В условиях высокого cashflow инвестиции в основные фонды в годовом исчислении выросли на 9,2%, составив 1,36 трлн. долларов. Для сравнения, весь номинальный ВВП России в настоящее время составляет чуть более 2,2 трлн. долларов. На фоне значительного роста внутреннего потребления вполне ожидаемыми выглядят данные по изменению торгового баланса: импорт в годовом исчислении по состоянию на март вырос на 16% против ожидаемых 5%, а экспорт – на 20% против ожидаемых 6%, что в итоге дало положительное сальдо торгового баланса в размере 23,6 млрд. долларов (в прошлом году оно было отрицательным – 9,1 млрд).
С другой же, в рамках оптимизации загрузки производственных мощностей и отказа от ряда производств, спрос на продукцию которых в последние годы снизился, Китай готовится сократить общий объем произведенных товаров на 50 млн. тонн за 2017 год. Корпоративный долг китайских компаний уже в 2015 году вырос до 150% ВВП, долги населения на сегодняшний день составили 80% ВВП. Резервы Китая прекратили рост еще в 2016м, поэтому единственным возможным путем для Китая является наращивание оборотов внутреннего рынка и развитие его структуры. Это должно внушать оптимизм, так как у Китая впервые за последние 10 лет появился стимул к независимому экономическому развитию. Внешние инвестиции в Китай за год выросли на 9,2%, инвестиции за рубеж снизились на 30,1%. При этом инвестиции в финансовый сектор выросли на 77,1%, а инвестиции, скажем, в сельское хозяйство – всего на 3%. Это хорошо для России, так как такие условия способствуют развитию несырьевого экспорта (экспорт продовольствия из России в Китай по данным Росстата в марте показал почти двукратный рост в годовом исчислении), а приток инвестиций в нефтеперерабатывающий бизнес, характерный для 2014-2015 годов, может в среднесрочной перспективе выразиться в повышении уровня потребления нефти (в настоящее время нефтеперерабатывающая отрасль входит в число индустрий с избыточными мощностями).
В итоге Китай оказался в ловушке роста: теперь он вынужден балансировать между поддержанием роста внутреннего потребления и развития рынка инфраструктуры и недвижимости, и краткосрочными финансовыми рисками, вызванными избыточным долгом в экономике. В истории есть примеры как успешной перестройки экономики, в качестве основного драйвера роста использовавшей недвижимость и инфраструктурные проекты (США), так и негативной (Япония и ее знаменитый кризис недвижимости 2001 года, когда квадратный метр в центре Токио по цене доходил до 200 тыс. долларов, а к концу этого года резко снизился до 4). С середины 2015 года Народный Банк Китая постепенно ужесточает кредитную политику, вводя краткосрочные моратории на заимствование средств даже не некоторыми видами компаний, а целыми индустриями. Однако внутренний долг продолжает расти. Сейчас неясно, сумеет ли Китай выбраться из сложившейся ситуации. Одни полагают, что Китаю придется существенно охладить внутренний рынок и рост ВВП замедлится до 6%. Другие же уверены, что по итогам 2017 года возможны цифры в 7,7% и даже выше. С точки зрения развития торговых отношений России выгоднее второй сценарий.
Евгения Абрамович, Dukascopy bank SA