После комментариев главы Банка России, прозвучавших на прошлой неделе, не осталось сомнений в том, что на заседании 28 апреля ЦБ РФ снизит ключевую ставку. Подобное решение соответствовало бы текущим макроэкономическим условиям. В настоящее время реальная ключевая ставка (ключевая ставка, скорректированная на темп инфляции, ожидаемый Банком России через год) составляет около 5.75%. Напомним, что в 2016 году в относительно стрессовых условиях, когда инфляция была существенно выше цели, Банк России поддерживал значение реальной ключевой ставки около 5-6%. Сейчас ситуация более благоприятна, инфляция вплотную приблизилась к целевому ориентиру ЦБ РФ, и поддерживать подобный относительно высокий уровень жесткости денежно-кредитных условий представляется нецелесообразным.
Возникает вопрос о том, каким будет масштаб снижения процентной ставки. Глава Банка России допустила, что на ближайшем заседании может возникнуть дискуссия об изменении ставки «между 25 и 50 базисными пунктами». Учитывая относительно высокий уровень реальной ключевой процентной ставки, адекватным можно считать и тот, и другой вариант. Снижение ключевой ставки до 9.25% и не создаст риск для инфляции, и экономическую динамику как минимум не ухудшит. Тем не менее возникает вопрос о том, почему ставка не была снижена на 50 б.п. уже в марте, когда было понятно, что инфляция составляет 4.2-4.3% и, вероятнее всего, продолжит снижаться. Кроме того, у многих участников рынка, помнящих достаточно жесткий февральский пресс-релиз, после мартовского опорного заседания сформировалось представление о том, что шаг на 25 б.п. станет обычной практикой для Банка России. Возможно, отчасти по этим причинам рынок ОФЗ достаточно сильно отреагировал на заявление Э. Набиуллиной о возможности снижения ставки на 50 б.п. в апреле (напомним, что в прошлый четверг после комментариев главы Банка России кривая доходностей ОФЗ сместилась вниз при отсутствии каких-либо других новостей, способных вызвать подобную динамику).
Если учесть, что по результатам опроса Bloomberg, проведенного 30 марта, большая часть аналитиков прогнозировала снижение на 25 б.п. (а участники рынка при принятии решений ориентируются на подобные опросы), то можно утверждать, что ожидание снижения ставки уже были в основном учтены рынком к 20 апреля. Таким образом, есть основания предполагать, что подобная реакция была спровоцирована возможностью уменьшения ставки на 50 б.п., а не на 25 б.п., и, вероятно, соответствующим пересмотром среднесрочных ориентиров по динамике процентных ставок в России. Если ЦБ РФ решит снизить ставку на 50 б.п., то, наверное, в пресс-релизе должны прозвучать комментарии, которые позволили бы сориентировать участников рынка. Пока получается, что в течение года от Банка России поступали достаточно противоречивые сигналы: в феврале пресс-релиз оказался неожиданно жестким, в марте последовало снижение ставки и значительное смягчение риторики. Эти действия были адекватны макроэкономической динамике, но вступали в противоречие с февральскими заявлениями. И сейчас снижение ставки на 50 б.п. на промежуточном заседании без соответствующих комментариев в пресс-релизе может вызвать новый виток метаний и пересмотр ожиданий на рынке.
Снижение ключевой ставки на 25 б.п. в апреле в большей степени соответствовало бы и существующим рискам, и предыдущим действиям ЦБ РФ, и базовому прогнозу регулятора, который все-таки не предполагает продления соглашения о сокращении нефтедобычи и нового витка роста цен на нефть. Также подобное решение не усилит информационный сигнал, посланный участникам рынка на прошлой неделе. Тональность высказываний и риторика при этом, вероятнее всего, будут соответствовать мартовскому пресс-релизу, т.е. окажутся достаточно «мягкими», будет сохранена фраза о возможности продолжения снижения ключевой ставки во 2-3 кв. 2017 г. Если же Банк России видит необходимость в оперативном уменьшении жесткости монетарных условий и снижении ставки на 50 б.п., то, вероятно, в пресс-релизе будут использованы несколько более осторожные формулировки.
Наталья Ващелюк, главный аналитик Бинбанка