Данная статья будет интересна тем, кто ищет возможности на рынке нефти. В статье выражается мнение множества специалистов в области геологоразведочных работ, аналитики нефтяного сектора и профессиональных управляющих и трейдеров.
В последнее время в информационном поле относительно добычи нефти часто появляются абсолютно необоснованные, к тому же вполне сопоставимые с фантастикой мнения, что сланцевая добыча в США претерпела технологическую революцию и благодаря этому издержки на добычу находятся около нуля. Несмотря на то, какие темпы роста добычи можно наблюдать на отдельных месторождениях, таких как Eagle Ford и Permian, может показаться, что даже в момент минимума цены в 2015 году добыча была крайне выгодна. Однако, если в реальности рассматривать технологический фактор, и при этом реальную экономию представить как 100%, то технологический фактор не превышает 10%, даже при использовании самых продвинутых современных технологий добычи. Причина же того, что стоимость добычи настолько низка и, как следствие, оставшиеся 90% является результатом скидок, причины которых кроются в текущей рыночной ситуации, а именно в том, что отрасль нефтедобычи находится в упадке, а компании, осуществляющие и обслуживание нефтедобычи, срезали цены, чтобы выжить.
Рассмотрим более подробно, каким образом технологический фактор воздействует на добычу, а также к каким образом нефтяники в США привлекают инветоров.
При внимательном рассмотрении влияния технологического фактора было найдено множество попыток доказать, что текущая обстановка на сланцевых месторождениях более выгодна, чем добыча нефти странами ОПЕК, поскольку более продвинутая технологическая составляющая помогает значительно срезать издержки таким образом, что даже при ценах минимума 2015 года добыча остаётся выгодной.
Однако, если заглянуть поглубже, данное утверждение выглядит, скорее, как самовнушение, нежели чем факт. Тогда с чем же связан такой бурный рост активности в сланцевой добыче?
При внимательном изучении множества данных было выявлено, что отчасти выгодность добычи на отдельных сланцевых месторождениях на сегодняшний день и в правду занятие выгодное, если взглянуть на параметры текущих проектов, то сегодняшняя цена безубыточности нефти для нефтедобытчиков уменьшилась на 25%.
В чем же причина значительного сокращения цены безубыточности? Исходя из факта, что нефтяная индустрия находится в кризисном состоянии, это не могло не отразиться на стоимости бурения. Так, буровая активность сократилась на 40% после начала стремительного сокращения нефтяных цен, и если ещё в середине 2014 года эксплуатация одной буровой установки оценивалась порядка $27 тыс./день, то уже к концу первого квартала 2015 года издержки по эксплуатации сократились на 37% и достигли уровня $17 тыс./день. Однако, если рассматривать только высокотехнологичные буровые установки, где изначальная стоимость оценивалась в $75 тыс./день, то после того как были применены скидки, его издержки составили только $15 тыс./день. Таким образом, наглядно продемонстрировано, что сокращение издержек связано не с уровнем применяемых технологий, а с текущим кризисным положением отрасли и, как следствие, политикой скидок.
Если более ещё детально рассматривать текущие параметры проектов, то определение стоимости, при которой добыча безубыточна, имеет свою специфику, и на сегодняшний день она может быть выражена, как функция от стоимости скважины, стоимости транспортировки и отношения к евро.
К тому же на сегодняшний день нормой для большинства аналитиков и нефтяных компаний при расчёте точки безубыточности является не отражение фактов, а расчёт более привлекательного показателя, привлекающего внимание и деньги инвесторов. Так, сегодня при расчёте точки безубыточности в нефтяном секторе в США не включают расходы по роялти, федеральные налоги, амортизацию, а также, что не менее важно, не включают хозяйственные и административные расходы. Конечно, если чисто логически рассмотреть такой показатель, то он слабо будет отражать реальный показатель безубыточности, но основная его задача, исходя из параметров расчёта, заключается именно в формировании красивой картины.
Но даже если принять получившуюся стоимость как точку безубыточности, то будет ли реально привлекателен актив, который не делает деньги? Вопрос очень интересный, его часто задают, когда рассматривают экономики Японии и Евросоюза. Т.о. можно сказать, что данные проекты реально ориентированы на инвесторов получающих отрицательные процентные ставки.
Однако данная ситуация на самом деле несёт в себе дополнительные риски. Так, если принять для оценки точку безубыточности, исчисленную в евро (EUR), как это сейчас делают многие крупные инвестиционные банки, то необходимо учитывать риск повышения евро, который негативно отразится на цене безубыточности для нефтедобытчиков.
Помимо этого, в практику вошли исчисления барреля нефти в относительных, а не денежных единицах (BOE) в евро (EUR), что выражается аббревиатурой, который применяют для исчисления, например, природного газа (gas-to-BOE), конвертация которого происходит при коэффициенте 6:1, если основываться на исчислении в энергетических единицах. Но если перенести этот эквивалент в стоимостной показатель, то коэффициент изменится до 15:1. Что, по сути, является негативным фактором при принятии решения об инвестиции, такая простая демонстрация показывает, что показатели по оценке проекта, завышены не только на уровне финансовых показателей, но и при оценке активов, в данном случае газа в нефтяном месторождении.
Если рассматривать газовую составляющую на месторождениях Eagle Ford и Permian, то получается что истинная стоимость получается завышенной на величину не менее 35% в Евро (EUR), и несмотря на то, что это легально, с точки зрения предоставления отчетности, но это как минимум недобросовестно по отношению к инвесторам рассчитывать показатель безубыточности исходя из стоимости газа равной $6,25/БТЕ газа при справедливой его стоимости в $2,5/БТЕ.
Также важно заметить, что представленное увеличение чистой приведённой стоимости проектов за счёт более продвинутых технологий также имеют корни в отрицательных ставках и более низком уровне стоимости евро (EUR).
Ещё одной важной ремаркой является, что технологии добычи не создают ресурсов, а более продвинутые технологии позволяют лишь получать ресурсы быстрее. Таким образом вывод приходит сам - более быстрое получение ресурсов приводит лишь к более быстрому истощению скважин.
Рассмотренный ранее факт снижения стоимости для нефтедобытчиков после нефтяного кризиса в 2014 году не является фактом более продвинутых технологий, потому как таковые, продвинутые технологии делают своё дело, но эффект от них незначителен – не более 10%, если, конечно, не называть кризис отрасли технологическим фактором.
Подводя итоги всей представленной выше информации можно сделать следующие выводы:
- Нефтяная добыча в США находится в кризисном состоянии. Факты недобросовестного определения точки безубыточности, ориентированность исчисление в евро и относительные показатели не в валюте, а в единицах мощности, что говорит об ориентированности на привлечение инвесторов, получающих отрицательные ставки, что также означает трудности с поиском инвесторов в США, в силу объективных причин.
- Уменьшение себестоимости добычи происходит в основном за счёт скидок со стороны сервисных организаций, а не за счёт использования более продвинутых технологий. Данный факт будет способствовать сокращению выгод от добычи нефти со временем, поскольку больший спрос на сервисное обслуживание будет повышать стоимость, а скидки будут уменьшаться, т.о. в долгосрочной перспективе рынок нефти будет демонстрировать рост.
- Расчёты по инвестиционным проектам в США не отражают реальную стоимость, за счёт чего нефтяная индустрия США, в частности сланцевая добыча, значительно переоценены, что может привести к глубокому кризису на рынке США, поскольку разработка сланца имеет все признаки нового «пузыря».